Гера и Мира. После крушения мы можем начать новую жизнь. Но надо сперва встать с колен и начать двигаться. - Наталья Нальянова

Внимательно изучаю подписи под остальными фотографиями. Ничего, что может пролить свет на родственные связи Павлюков с Железкиными, не нахожу. За исключением одной фотографии.

На ней изображен маленький мальчик в шароварах, глубоких калошках, светлой рубашке навыпуск и лохматой кубанской шапке, сдвинутой на затылок. Он сидит на руках у женщины с белокурыми кудрями, вьющимися вокруг приятного лица. Длинные и густые волосы собраны в пучок. Она сидит на скамеечке возле плетня с торжественным и напряженным лицом.

Подпись под фотографией говорит, что это Катерина, жена Максима Павлюка, с сыном Гришей. Подпись отсылает к примечаниям, составленным автором к одной из глав книги.

Гриша Павлюк – это мой будущий дедушка, который потом стал прокурором. Помню его уже совсем пожилым. Он каждый год к первому мая угощал меня клубникой из своего сада. А на девятое мая приносил первую дыню, выращенную в парнике. Это были маленькие желтые дыньки, очень душистые и сладкие.

Нахожу примечание к названой главе. В нем кратко и убедительно рассказывается об истории семейства Павлюк. Узнаю следующее:

Захар и Максим Павлюки были братьями и идейными противниками. Захар, женатый на богатой казачке Полине Калединовой, получил за женой в приданое дом под железной крышей в центре станицы Вишняковской, лошадей, быков и овец, а также денежный капитал, на который приобрел лавку, то бишь, магазин.

Максим женился против воли родителей на иногородней, то есть, не казачке, а «москальке» Катерине Мезенцевой. И в приданое не получил ничего. Он не получил и разрешения казачьего круга на постройку дома на казачьих улицах и должен был строить жилье на выселках, где проживала пришлая беднота. Клочок пахотной земли он получил от отца, который не принял невестку, но все же не бросил сына на произвол судьбы.

Максим имел звание унтер-офицера казачьего полка. Захар не служил по нездоровью.

После революции Максим стал командиром красного кавалерийского полка, который формировался в предгорных станицах Кубани. А Захар в 1923 году уехал вместе с семьей в Стамбул, прихватив с собой и сестру Варвару.

В 1920 году во время похода на Армавир полк, которым командовал Максим Павлюк, разгромило кавалерийское соединение генерала Шкуро, которое совершало рейд в обход Красной армии.

Командир полка был убит одним из первых. Деникинская контрразведка захватила документы Максима Павлюка, и после взятия Кавказска белые расправились с его семьей.

Катерину выгнали в одной рубашке на снег, пороли, а потом зарубили шашками на глазах у станичников. Хата была сожжена. Двое детей, которые прятались в погребе, сгорели заживо. А третий – Гриша, убежал во двор дома дяди Захара и спрятался в хлеву.

Дядя Захар принял его в свою семью, но вначале надолго отправил в горы, на реку Пшиш, где паслись его табуны лошадей и отары овец.

Мальчик полностью отрабатывал свой хлеб – пас коней, овец, быков, убирал за свиньями в хлеву. Но в школу его дядя зимой отпускал, вместе с сыном Кондратом. Мальчики были одногодками и дружили, несмотря на разность судеб.

Когда семья собралась уезжать, Кондрат уговаривал Гришу уехать вместе с ними. Но Гриша остался в России. После отъезда семьи дяди он заседлал старого мерина, брошенного за непригодностью для хозяйства, простился с соседями, выехал на тракт, ведущий в Екатеринодар, и исчез на долгие годы.

Поскольку автор книги является потомком Григория Павлюка, его внуком, он сообщал в примечании о том, что стало ему известно из рассказов дедушки.

Гриша Павлюк попал в детский дом в городе Ленинграде. Вырос и поступил в юридический институт. Вступил в партию. Получил распределение в прокуратуру СССР и был направлен на работу в Узбекистан. На этом книжная история Павлюков заканчивалась.

Захлопнув книгу, ответа на вопрос о том, кто же такие Железкины, я так и не нашла. Можно предположить, что Захар, приехав в другое государство, взял себе такую фамилию. Но в таком случае, я никак не могу считаться Железкиной. Ко мне она не имеет никакого отношения. Мои предки носили фамилию Павлюк. Почему же Кондрат в своем завещании соединил эту фамилию с моей? И вообще тот ли это Кондрат? Может быть, он просто тёзка двоюродного брата моего дедушки?

VII

К дому Лены я ехала на маленьком маршрутном такси. На такой же машине мы отправились с ней на кладбище.

На могиле у Геры стоял мраморный памятник – маленькая светло-серая стела с указанием фамилии, имени-отчества, даты рождения и смерти Геры. Надгробие было миниатюрным, покрытым искусственными цветами. Портрета умершего не было. Я положила на надгробие белые розы и присела на корточки.

Скамьи, столика и ограды также не было. Наверно Мира не хочет, чтобы здесь засиживались чужие, смотрели на Геру, вспоминали его добрым словом. Памятник без портрета выглядел необычно безликим.

Хорошо, что я выплакалась вчера вечером. Иначе мне пришлось бы это делать при Лене, которая принялась убирать мусор с надгробия и вырывать траву, бурно пробивающуюся отовсюду. Она не хотела, чтобы я видела, как слезинки бегут у нее по щекам. Целомудрие чувств. Это мне очень понятно.

Она молча собрала разложенные мной белые розы и поставила их в банку с водой, которую извлекла из-за надгробия.

Мы сели поодаль, на скамейку возле соседней могилы. Лена расстелила полотенце, выложила бутерброды, бутылку вина, два пластмассовых стакана. Пакет с печеньем и конфетами она положила на надгробие. Для бедных, которые придут сюда после нас.

– Знаете, Герман Николаевич был таким человеком, про которого вспоминается только хорошее. Он был, в первую очередь, очень добрым. А потом, фантастически честным и порядочным. Мне вспоминается, как в годы дефицита продуктов повар в столовой ПТУ предложила ему взять домой мороженую курицу. Он был так возмущен, что даже не мог объяснить ей толком, почему отказывается. Только придя в учительскую, он, пылая щеками, рассказал мне об этом. По его понятиям брать казённое имущество в любой форме – низость и гадство. Мира его ругала за это и считала полным дураком, хотя он всегда очень хорошо зарабатывал, и она могла купить себе все, что ей хотелось. Его главным источником существования было репетиторство. Он готовил выпускников школ в лучшие вузы страны. Его ученики всегда поступали в институты и университеты в Москве и Ленинграде. Писали ему письма, приходили в гости, когда приезжали сюда. Если бы он считал нужным, у него могли быть огромные связи. За долгие годы почти все его ученики сделали блестящую карьеру, получили высокие должности. Но он не нуждался в связях. Давайте помянем его и выпьем, пусть земля ему будет пухом и вечная ему память. – Она наполнила стаканы вином, и мы выпили.

– Лена, я очень Геру любила. Мне больно, что он так несчастливо жил с Мирой. А почему он не ушел от неё? Ведь отсутствие своего жилья не является неразрешимой проблемой. Тем более, у него были вы, – после долгой паузы спросила я.

– Сейчас мне уже совершенно понятно, что он не хотел уходить от Миры. Его устраивало по какой-то причине, что он может пожить некоторое время в родительском доме, отдельно от неё, а потом вернуться к ней. – Она задумалась и по её лицу разлилась печаль. – Что-то держало его возле нее. В этом есть нечто непонятное. Он рассказывал мне, что когда-то она была безумно влюблена в него, смотрела на него сияющими глазами. Как-то после вечеринки у друзей он, не совсем трезвый, дал ей уговорить себя пойти ночевать к ней в общежитие. Её соседки по комнате разъехались домой на праздник. И они были в комнате одни. Он толком и не помнил, что было в ту ночь. Два месяца спустя Мира остановила его в коридоре института и сказала, что им надо поговорить. И объявила, что беременна от него, и хочет родить. За несколько месяцев перед этим он расстался со своей девушкой, в которую был влюблен. И ему тогда было безразлично, на ком жениться. Родители просили его определиться. Мама боялась, что он пропадет, «сгуляется» без семьи, как она говорила. Они с Николаем Григорьевичем не понимали, почему он так долго не женится. И он сделал Мире предложение. Сыграли студенческую свадьбу. А потом он сообщил родителям, что привезет к ним молодую жену. Позже выяснилось, что Мира не беременна. А через несколько лет стало очевидным, что и не сможет забеременеть. История довольно простая. – Мы долго молчали. Потом я сказала:

– А я помню, что примерно через полгода после свадьбы Гера стал выгонять Миру. Она тогда уже жила у наших родителей. Перевелась на заочное отделение и устроилась на работу. Наших родителей их ссоры очень огорчали. К тому же отец привязался к Мире. Ему очень нравилось, что она трудолюбивая, быстрая и услужливая. Так хорошо ухаживала за ним, готовила ему блинчики с мясом, которые он очень любил. Он очень жалел её за то, что она выросла в тяжелых условиях. И ругал Геру за скандалы. Я, кстати, тогда тоже была на Мириной стороне. Но наша мама невзлюбила свою невестку с первого взгляда и навсегда. Однако же Гера никогда не рассказывал о том, как Мира его обманула с беременностью. Он не стал с ней разводиться, а просто уехал в Москву. Его не было целый год. А потом он вернулся, уже согласный на то, чтобы жить с Мирой. – Я не стала рассказывать о том, что в это время его готовая диссертация уже была продана, а деньги потрачены на выпивку. Он приехал заросший и сказал, что вернулся насовсем.